Много фото — признак туриста? Не уверена. Но фотографировать места, по которым гуляешь в магазин каждый день или мусор выносишь, действительно странно. Так что фотографий Петроградской стороны у меня на удивление мало. Еще меньше в приличном качестве. В большинстве случаев мои фото- просто рабочий материал.

Отлично, выбор легче, галерея меньше. Почти все фотографии 2019 года (и тому есть причины, убитая техника, например, и то, что я сама не помню, куда залила свой старый архив. Интернет очень даже резиновый, где-то же они лежат, забытые всеми).

Рабочая теория пока такая: «римские» развалины, запустение, заросли, одинокая фигура в кустах или вообще без присутствия человека, общее настроение — тоска. Под эту формулу подходят процентов 99 заброшенных усадеб России, архитектурных памятников, маленьких городков (благодарим Катю вторую за появление желтого классицизма с колоннами в каждом втором городе) и даже сталинский ампир, если его правильно поцарапать, тоже выглядит вполне себе романтично.

Отсюда парадоксальный вывод: мы живем во времена Нового романтизма. Это может объяснить некоторые факты, например, кол-во арта (особенно фотографии), наслаждающегося развалинами. (Тут мне могут возразить про «а как же документация» и про сохранение для потомков картинки хотя бы. Нет и нет. Во-первых, достаточно посмотреть фотоальбомы 70х, когда они действительно радели за сохранение. Во-вторых, за этими фотографиями редко следует какое-то действие, те, кто собирают деньги на восстановление и те, кто фотографируют/рисуют почти всегда люди разные). Чистое эстетическое наслаждение романтического толка, вздохнуть над разрушенным, смахнуть скупую слезу, помечтать, как тут было раньше. И пойти дальше, к следующим развалинам). Тут нет осуждения, я сама такая. Просто сейчас мы — культура разрушения, а не созидания, ну ок.

Если ближе к работам. Есть такая дача или особняк в неоклассицизме с огромными нелепыми вазонами с головами на набережной напротив Крестовского острова, адрес не помню, историей дома никогда не интересовалась (я же говорила, сама такая, на www.citywalls.ru хожу как на экскурсии, на небезразличных людей посмотреть). На месте сделала малюсенький скетч, пару фоток, остальное дома. Потому что в нем, пусть он и не развалина, это есть — русский нео-романтизм 21 века.

• Скетч, 13×11 см, ручка, 2019
• Вазон с головой, акварель, 2019, 25Х17см
• Уголь, акварель, 37х24 см
• Уголь, гуашь, акварель, 37х24 см

Зимой, осенью и летом, кроме весны. Весной там или слишком грязно, или он закрыт на просушку. И видов у меня не много, не вижу большого смысла копировать реальность (поэтому делаю это постоянно, но мои пленеры — кровь и слезы, по причине робости перед натурой).

Все — акварель, иногда с добавлением гуаши (снег) и все — 2019 года. В 2020 мы уехали с Петроградской стороны и моя неразрывная связь с Ботаническим садом прервалась.

• Crawling old trees in the botanical garden, watercolor, 21×30 cm, 2019-2020
• Old glasshouse in the botanical garden, watercolor, 17×25 cm, 2019
• Path in the botanical garden, watercolor, 17×25 cm, 2019
• Autumn in the botanical garden, mixed media, 30×21 cm, 2020

Каждый из цветков уникален, и каждый похож на другой такой же.

Есть акварель лилии в стакане, которую случайно срезал садовник и, видя, что я рисую, отдал нам. С просьбой на выходе спрятать, потому что из ботсада ничего выносить нельзя. Есть фиолетовая колючка, название которой я так и не узнала. И каждый цветок связан с каким-то моментом в моей памяти, мимолетным и важным. Кажется, что такие моменты никогда не забыть, но они забываются, остаются только блокноты с бесконечными цветами и мыслью «что-то же такое там было», нарисованный гербарий памяти.

Что точно не забывается, это запах летнего сада, прямо в центре города, пересекаешь вполне себе видимую границу касс и ты внезапно в другой реальности. Не очень богатой и не очень счастливой реальности, мама так вообще наш ботанический сад жалеет, за неухоженность и бесконечную борьбу живого за выживание. В принципе, я с ней согласна, бабушкин сад, в котором цвели даже палки (если их в землю воткнуть, я так сделала со сливой однажды) — это мой сад par exellence, а местный ботанический — the next best thing. Но тот сад, с дорожками, лужайками, бочкой с лягушками, ежиками, малинниками и цветниками, не существует давно, а этот всегда рядом, стоит только дойти до него.

Есть две такие работы, когда я пыталась вывести идеограмму из сиюминутного состояния умирающего цветка. Dying peonies, watercolor, 2018, 37x24cm

Такой плетень с желтыми цветами, единственный выживший (в смысле, я внесла его в базу своих работ) из целой запланированной серии. Summer in the botanical garden, mixed media, 2020, 37×24

И опять роза, на фоне здания оранжереи. Late roses in the botanical garden, mixed media, 2019, 26×30 cm

В который очень трудно попасть, только по отдельным билетам и с экскурсией, а кому это надо? В смысле, экскурсия. Годами осматриваю его с разных сторон, фотографирую, любуюсь, облизываюсь. Но, если я туда все-таки схожу, неизбежно наступить разочарование. Потому что это еще один кусок окультуренной земли, созданный по немного чужим, но человеческим правилам. А сейчас это мистическое место силы, в котором я еще не была.

• Японский садик, 2019, 21х30 см, акварель
• Японский садик, 2020, 21х30 см, акварель
• Японский садик, двойной лист, акварель. тушь, 2019, 24х37 см

Три графических листа тушью и цветной тушью, на стандартный листах 30х21 см. 2019 год. Попытка создать что-то вроде книжных заставок на основе фотографий из ботанического сада. Хотелось бы больше листов, но…

Каждый, кто с камерой, еще не фотограф. Это я про себя.

Тогда зачем здесь фотографии, спрашивается. Во-первых, потому что это мой материал для работы, и в рисунках можно (при большом желании) узнать исходную фотографию. Во-вторых, отличные консервы памяти из фоток получаются. Ну и в-третьих, мне всегда казалось, что фотография больше рассказывает об авторе, чем о месте, которое он снимал. Ботанический сад — место известное, и зафотографированое донельзя. То есть, так нельзя, в их группе вконтакте буквально тысячи фотографий, и большая часть совершенно одинаковые: дорожки, трава, цветы. Но у меня свой ботсад, свое (хотела написать тайное, лол) место силы. И если фотографии помогут его показать, ок, пусть будут здесь, со всеми дорожками, травами и цветами.

Тут все понятно из названия, вообще все равно, что рисовать, линия, пятно и материал — главное, сюжет (или его подобие) — случайные факторы.

Листы стандартные, 30х21 см, удобный для быстрой графики формат) 2020 кажется.

Owari — это провинция в Японии, которая славится своими мастерскими клуазоне.

В Эрмитаже в 2017 году была выставка декоративно-прикладного искусства эпохи мэйдзи, то есть позднего и, в-основном, экспортного. Того самого, которое таким значительным образом повлияло и на художников импрессионистов и постимпрессионистов, и на формирования стиля ар нуво, и на быт конца 19- начала 20 века в целом. И там был представлен целый отдел роскошных предметов с эмалями из мастерских Овари.

Ну как я могла удержаться и не «пощупать» их способ изображать мир? Никак.

В серии всего четыре работы, они не копии, скорее, я старалась взять мотив и чувство линии и сделать что-то свое. 2017 год, но подписаны 2018 (потому что кое-кто не подписывает работы сразу, а ждет, пока накопится гора и потом долго и нудно эту гору разбирает по папкам и базам). Тушь, акварель и контур акрил. Две большие 42х30 см, и две стандартные 30х21 см.

Одно время интернет облетела известная цитата Анри Матисса „Для художника-творца нет ничего сложнее, чем нарисовать розу, ведь сперва он должен забыть о всех розах, нарисованных раньше. “

Розу действительно замучили художники, самый популярный цветок для рисования. И такое, уже клише. Еще одна рисованная/писанная роза никак не украсит наш мир, между нами. И есть у меня теория даже, почему художникам опасно рисовать шибко красивые вещи (лебедей туда же). НО: цветок существует, факт реальности, и сделать его интересно. Отключаем шаблоны восприятия, всякие внутренние инструкции как рисовать и просто смотрим на цветы.

Прорыва пока не случилось, между нами. Случился бы, была бы эта серия в Проектах, большая и красивая. А не несколько десятков поисковых листов. Все работы 2019 года, кроме двух последних 30х21 см всякой бумаги. Основная техника — акварель, но есть вариации.

PS Большинство роз взято из нашего ботсада.

Серия одного дня. Солнечного летнего дня на Петроградке, мы пошли гулять за продуктами (а на Петроградке обычно именно гуляешь за продуктами) и у Сытного рынка продавали живые цветы для дачи. У меня в тот период жизни (до ковида) все домашние цветы и растения умирали сами, даже без моего участия. Но такие фиалки — однолетки, так что мне удалось уговорить семью прикупить цветок, с обещанием, что я его сегодня же нарисую. А недалеко, на пустыре, где старинный дом снесли незаконно, росли кущи чертополохов. Я совсем распоясалась и один побег отпилила.

Вот так между сорняком и садовой фиалкой образовалась случайная и эфемерная связь. И неслучайная связь тоже есть, я тогда думала о способах «минимизировать» изображение по типу искусства Дальнего востока, но без сведения изображения к знаку. То есть, сколько касаний надо, чтобы картинка все еще оставалась миметической, но — уже пустой и легкой.

Первая, достаточно тщательная и «плотная» акварель. «Только что купленный цветок». Ну и эксперименты, в хронологическом порядке. А в большой акварели репейника я попыталась ограничиться самыми необходимыми касаниями.

Богиня Флора, которая персонификация растительности вообще, в саду, то есть двойное отражение мира природы, культурное человеческое и природное прорывающееся сквозь оболочку культурного. Растительность. Разных лет.

Garden dreams

Утренняя серия, между сном и явью. Три рисунка по мотивам сна. Тушь, перо, каждый 30х21 см, 2019 год.

Castle of my own

Триптих из трех больших работ (42х60 см) гуашью, 2020 год

Я не идеализирую свой внутренний мир или свои сны, там также страшно как тут. Но нужно ценить возможность куда-нибудь уйти, хотя бы в себя. Особенно, когда в любой момент можно вернуться)

Morning mind

Эта серия из 6 рисунков 2018 года, акварель и немного туши на тонкой бумаге, 30х21 см, декабрьская серия, так что тема зимних праздников смешалась с ощущением загнанности в угол, безвыходности существования.

Two mornings and one evening

Серия из трех работ 2020, все 30х21 см, акварель и ручка микрон.

Mythes and Fairy Tales. 30/01/23

 архетипическая боль и кровь

Limited palette Seasons

Зима, Весна, Лето и Осень. Акварель, 30х21 см, все одним днем 2021 года.

Идеограммы сезонов, немного сюрреализм, немного минимализм и немного биоморфизм. Для каждой из работ я использовала только одну из своих коробочек с акварелью, только (и все) 12 цветов в каждой.

Folded drawings

Серия выполнена на разворотах альбомных листов. Все — 2017 год, размер каждой 21х60 см, смешанная техника

Drawing instinct

Рабочая гипотеза: если есть разум, будет и арт. Потому что рисование — одна из обязательных форм проявления разума и «умной» руки, с первых «макарон» и отпечатков собственной ладони. Врожденный инстинкт рисования.

Plein et Vide

«Пустое и полное». 2 рисунка 2019 года, смешанная техника (акварель и уголь), 37х24 см.

Thought geometry

Эти четыре рисунка 30х21 см 2019 года в смешанной технике (гуашь, акрил, тушь) — мини-серия и рассказывают одну историю.

Pink paper series

Серия времен самоизоляции 2020 года, когда все магазины были закрыты. У меня тогда практически закончилась бумага, а заказывать доставку на те сорта бумаги, которыми я обычно пользуюсь, было бы дико. Вместо этого я разобрала все свои старые запасы. В запасах оказалась папка розовой бумаги для принтера. Неизвестно, зачем и когда я ее вообще купила, но она была.

Розовый цвет имеет много значений в моем внутреннем словаре, от Барби в розовом до сакрального цвета окрашенного светом северного снега. Но в этой серии розовый не несет никаких дополнительных смыслов. Достаточно того, что, будучи розовым, он сильно затруднял подбор цветов и работу над серией. Так что девиз всей серии: прорваться сквозь розовый)

Color Dependance

Ну, собственно, все сказано в названии, я завишу от цвета. В серии всего пять работ, 2019 года, размер 42х30 см, основная техника — гуашь, но иногда не обошлось без туши, акрила и прочих чернил.

Fishy story

Серия из трех рисунков 2021 года, 30х21см, на писчей бумаге. Маркер и ручка. И совсем не про рыбу, рыбаков или рыбные рестораны).

Mushroom lady

Леди здесь только одна, третий рисунок в серии. Если не считать меня, но я курю только обычный табак, честно. Эта серия поисков для одного челленджа, в котором я участвовала в 2020 году, каждый рисунок самостоятельно раскрывает тему Гриба) Все выполнены на писчей бумаге а4 ручкой или маркерами.

Becoming a pigeon

2020 год, очевидно. Пик самоизоляции. Графический, конечно. Текст везде одинаковый:

Becoming a pigeon,  
Not much of a bird, 
And even less useful 
Than a frozen chicken.

Становлюсь голубем,
Так себе птичка,
Даже бесполезнее 
Замороженной куры.

Two abstract still-lives in markers

Тот случай, когда название можно бы и по-русски написать. Английские названия у меня, если что, это не дань моде, и не попытка выйти на западный рынок, это просто оригинальные названия. Я что-то рисую, что-то публикую, и всегда (раньше) сразу в международных социалках/сайтах.

Возвращаясь к этим двум штукам) Линия цветная, опять, писчая бумага а4, опять, и голые (в прямом смысле) идеи. Их бы одеть мясом, превратить во что-то большое акрилом или маслом (и страшное). 2020 год, кажется, не только у меня был временем быстрого и незаконченного арта.

Grids

Не самое удачное название, потому что это не про решетки, а про прямые параллельные линии. Серия 2020 года, времен самоизоляции, ну и до и после нее.

Это такая зарядка для руки, рисовать параллельные линии, одна из практик, которые я называю «качать скиллы». Некоторым моим знакомым кажется, что музыканты, танцоры, спортсмены тренируются каждый день, а художники — так, сели и сразу нарисовали. Ну лично у меня не так, я постоянно должна приводить тело в норму, особенно руку. Без тренировки часок у мольберта, и у меня спина болит и сгибается, рука дрожит и не туда мажет.

Большая часть таких листов по понятным причинам выбрасывается, я же не Сай Твомбли (люблю его). Но иногда решетка соблазняет. Писчая бумага, однозначно. И материалы самые разные, какие попались.

Five of the day: Unknown plant Salvia

Тут спрятались две истории. Первая — это про длинную серию «Пять в день» (перевод вольный). В 2021 году (в этом) был момент, когда я вдруг поняла, что стала меньше рисовать просто так, для удовольствия. Количество «бессмысленных » скетчей на писчей бумаге или на любых обрывках всего уменьшилось в разы. И, странное дело, с ними вместе ушел смысл, элемент игры и новые идеи для больших работ. И я стала меньше пользоваться всякими графическими инструментами, они лежали без дела напротив моего стола и напоминали о себе. Конечно, «кому это надо» и «что ты собираешься показывать» и «не трать время зря» нагнали меня. Три белых коня, уродливые бастарды профессионализма (ну их там больше, чем три, но тут было реально этих три). Не изобретая велосипед, я быстренько поставила себе задачу: делать пять рисунков в день на саму простою тему. Главное, чтобы в разных материалах. Хотя бы неделю. Неделю я не выдержала, но помогло.

История вторая. Темы должны были быть перед глазами, вещи, которые меня окружают и которые я перестала замечать, так же как и собственное подсознательное. Растения из нашего эфирно-пряного домашнего сада, например. А у нас в горшке с Шалфеем дубравным взошла какая-то посторонняя штука, и мы ее определяли-определяли, а потом плюнули. Отселили в отдельный горшок и ухаживали. Но, и это странно, особой любви к этому неизвестному испытывать не получалось, и он самим фактом своей неназванности бесил даже. Человек должен дать имя всему, что его окружает. Ну или знать это имя, а тут самозванец явно и молчит, зараза. Хотелось его на улицу пересадить и забыть про его существование. Когда он зацвел, мы прямо выдохнули. Потому что стало понятно, что это обычная сальвия, цветет у многих летом на даче. Вскоре после того, как он отцвел, он умер, ибо однолетний оказался. Но в этих пяти рисунках он еще живой и только цвести собирался.

В память о Неизвестном растении Сальвии.

Петербургские львы. Если честно, каменные и всякие прочие бронзовые львы одинаковые почти в каждом городе Европы. Их было логично и пафосно ставить, еще со времен Римской империи, ну их и ставили. Такой общий канон для любого европейского города с претензиями на власть.

К концу 20 века традиция деградировала окончательно. Например, их теперь ставят при входе в клуб или ресторан (у Зоопарка есть чудесные образцы, как раз у ресторана), у новодельных домов (удивительно, что в жк «венеция» на Крестовском грифонов, а не львов, на крышу поставили, но есть образец такого на Петроградской стороне), отлично они смотрятся на дачах, рядом с теплицами и грядками (видела, но сейчас не вспомню где).

И в каждом городе из них делают культ, Петербург не исключение. Считают их, устраивают квесты, чтобы увидеть всех, придумывают легенды, снимают в кино («Приключение итальянцев в России», что, думали не скажу?) или поют про них («молодые львы» БГ хотя бы). Так что, тут есть что изучать.

Но нужна точка зрения. То есть, с какого ракурса изучать? Как поиск местной национальной идентичности (типа, наши львы настоящие, а ваши — так) или как «окно в Европу» и нашу (слабую) принадлежность к общему культурному полю. Или как развлечение для туристов, предметы масс-культуры. Я так и не решила.

Поэтому пока существует только серия графики разных лет, с 2019 по 2021, в которой я просто рисую их как живых, пытаюсь поймать их характер. (Но «живой камень» — это отдельная одержимость, спасибо древним грекам, кто этого ни разу не почувствовал, тот зря вообще занимается артом).

Серия рисунков 2019 года, линейный рисунок ручкой и тушью, кроме Елагинского льва все — 21х30 см на писчей бумаге, Елагинский — меньше, 13х19 см

Серия рисунков 2021 года, ищем-ищем, а вдруг найдем?)) Опять же, все на писчей бумаге 21х30 см, карандашом.

Еще же маскароны, неисчерпаемая тема в Петербурге)

И Львиный мостик, тут три рисунка, показывающие мой способ работы, от более-менее прилежной попытки нарисовать то, что вижу, как учили, к постепенному упрощению формы до идеограммы. Окончательный вариант выглядит как первый, но это не так) Карандаш на писчей бумаге, 30х21 см, 2021.

Ну и как обойтись без самых упоротых львов в мире, из Павловска.

Сюда даже не все львы попали, пока я не разберусь с моим отношением к нашим местным каменным львам, буду их время от времени продолжать рисовать.

Sun of the Emperor (This day in the city)

Scythian tiredness

It’s getting worse ACEO set

Набор авторских открыток гуашью и акварелью, единственный экземпляр. 2015 год. Размер каждой 15х10 см.

Война.

Holiday Spirit

2019 год, на этот раз чисто личные ощущения от праздника. Весь этот сюр, включая рождественскую утку, происходил на улице Ленина на Петроградской стороне. Совершенно автобиографическая серия из четырех листов а4 гуашью.

Contre-Christmas 2019

Очень люблю эти две работы, Уставший Санта и Пьяный Снеговик. Оба — гуашь на бумаге, 30х21 см, 2019 год. Вообще был очень продуктивный года на реакцию против праздников.

Polar night

Я не люблю полярную ночь, я жила рядом с этим ужасом все свое детство. Холодно, темно и бесконечно, и постоянный искусственный свет, желтый, не компенсирующий дневной никак (не было в моем советском детстве ламп 4000 люменов и выше). Ну мы, люди, либо очень адаптивны (что факт), либо все поголовно страдаем особой формой социального мазохизма (что под вопросом), так что со временем даже плохое превращается во что-то «красивое», ну или приемлимое.

Три рисунка 2020 года (там был еще четвертый, но он прям против этих трех, на контрасте, и по другое совсем, так что из серии я его выкинула), гуашь, тушь, все 30х21 см (а4 — мой любимый формат)

не все((